не своди глаз с горизонта.
нечто. я таки взяла трубку, когда мама звонила. она решила мне сказать, что у моей троюродной сестры в питере родилась вторая дочка, у моего троюродного брата, который с Вологодской, но живет в питере, тоже кто-то родился, а я второго могу родить не в апреле, а раньше, ибо вторые роды. гениально.
ах, и да - со мной не о чем разговаривать, ибо я и так все знаю. спрашивается - чего б со мной было о месячных нормально не поговорить, чтоб ей в мои 17 не пришлось узнавать, что у меня оно в 13 не единственный раз случилось, о сексе там, о деревне. но, да, на меня надо вываливать все дерьмо о пропавшем без вести брате. разумеется. а потом заявлять, что со мной поговорить не о чем.
апд.
вот, бля. я ей позвонила и про половину сказала. оказывается, когда она в 11 лет сказала маме про месячные - ей на это рукой махнули. ну, собственно, бабушка и мне махала, когда мне подарили чудо-энциклопедию, в которой про это говорилось, а я еще не знала и пошла у бабушки узнавать, ибо мамы не было - мама была в питере, а мы в деревне. оказывается, что правильно было со мной в молчанку месяц играть, когда я на зимний экзамен по танцам в 10 лет отказалась идти в шерстяных носках, боясь выглядеть придурком. и я, оказывается, виновата и чего это ей спустя 15 лет высказываю. и кому ей высказать - матери, которая в земле лежит? да пошла я в жопу.
может быть я смотрю не туда. но я помню все то, что мне не нравилось и стараюсь этого с Руди не делать. и дать ему то, чего не было у меня. и если я на него ругаюсь, то потом иду курить, возвращаюсь и мы обнимаемся и говорим о том, в чем он был не прав, и что я была не права, когда на него так ругалась. хуй знает, что потом получится и может быть у него те же загоны будут - что с мамой говорить не о чем, но большего я не знаю.
семья - семьей, пусть я даже десять раз сама не права, но, простите, мне почему-то кажется, что это не моя зона ответственности - разгребать ее косяки с ее мамой. у нее мама умерла, когда ей было 47. уж за сорок-то семь лет можно найти время, чтобы все высказать.
я не знаю, реально - когда я пыталась разговаривать и что-то делать - тоже было не то, потому что, блин, родителей воспитывать нельзя. когда я нихуя не делаю, предоставляя родителям решать свои проблемы самостоятельно - опять не то. когда я пытаюсь своего ребенка воспитывать как-то по-другому и не допускать тех пиздецов, что видела по отношению к себе от мамы и в отношениях мамы и бабушки сама - опять не то. вот что мне делать, черт возьми? смиренно принимать критику, которая от реальности далека, как хуй знает что? так же смиренно выслушивать все психозы, с которыми к врачу бы надо? позволить сесть себе на шею? а ей реально чем больше позволяешь - читай, чем больше стараешься быть нормальной дочерью, такой, какой вроде бы нужно - тем больше оно старается тебя утопить. что, блин?
ах, и да - со мной не о чем разговаривать, ибо я и так все знаю. спрашивается - чего б со мной было о месячных нормально не поговорить, чтоб ей в мои 17 не пришлось узнавать, что у меня оно в 13 не единственный раз случилось, о сексе там, о деревне. но, да, на меня надо вываливать все дерьмо о пропавшем без вести брате. разумеется. а потом заявлять, что со мной поговорить не о чем.
апд.
вот, бля. я ей позвонила и про половину сказала. оказывается, когда она в 11 лет сказала маме про месячные - ей на это рукой махнули. ну, собственно, бабушка и мне махала, когда мне подарили чудо-энциклопедию, в которой про это говорилось, а я еще не знала и пошла у бабушки узнавать, ибо мамы не было - мама была в питере, а мы в деревне. оказывается, что правильно было со мной в молчанку месяц играть, когда я на зимний экзамен по танцам в 10 лет отказалась идти в шерстяных носках, боясь выглядеть придурком. и я, оказывается, виновата и чего это ей спустя 15 лет высказываю. и кому ей высказать - матери, которая в земле лежит? да пошла я в жопу.
может быть я смотрю не туда. но я помню все то, что мне не нравилось и стараюсь этого с Руди не делать. и дать ему то, чего не было у меня. и если я на него ругаюсь, то потом иду курить, возвращаюсь и мы обнимаемся и говорим о том, в чем он был не прав, и что я была не права, когда на него так ругалась. хуй знает, что потом получится и может быть у него те же загоны будут - что с мамой говорить не о чем, но большего я не знаю.
семья - семьей, пусть я даже десять раз сама не права, но, простите, мне почему-то кажется, что это не моя зона ответственности - разгребать ее косяки с ее мамой. у нее мама умерла, когда ей было 47. уж за сорок-то семь лет можно найти время, чтобы все высказать.
я не знаю, реально - когда я пыталась разговаривать и что-то делать - тоже было не то, потому что, блин, родителей воспитывать нельзя. когда я нихуя не делаю, предоставляя родителям решать свои проблемы самостоятельно - опять не то. когда я пытаюсь своего ребенка воспитывать как-то по-другому и не допускать тех пиздецов, что видела по отношению к себе от мамы и в отношениях мамы и бабушки сама - опять не то. вот что мне делать, черт возьми? смиренно принимать критику, которая от реальности далека, как хуй знает что? так же смиренно выслушивать все психозы, с которыми к врачу бы надо? позволить сесть себе на шею? а ей реально чем больше позволяешь - читай, чем больше стараешься быть нормальной дочерью, такой, какой вроде бы нужно - тем больше оно старается тебя утопить. что, блин?